квазирыцарь
потому что 
___
и поэтому мне захотелось рассказать вам одну историю...
Слушай меня, сынок, и слушай внимательно, потому что времени у меня немного на то, чтобы рассказать тебе историю, которая блохами вгрызается в мои кости и колючками пьет мою кровь; а я ведь всегда верил в то, что нету силы более ценной, чем слова, - и избавление от слов поможет мне избавиться от тяжести.
Ты же знаешь о том, что к северу отсюда воздвигнут королевский замок; замков такой мощи и красоты никто, наверное, раньше и не видел, и хотя я никогда не смотрел на него своими глазами, по одним рассказам чуется, что это что-то действительно величественное. Слыхал когда-нибудь о людях, которые там живут? Сплошь поколения королевских семей с прислугой. Королева Белти с волосами такими черными, что будут темнее ночи на озере, и такими гладкими, что в них можно разглядеть очертания своего лица. Король Родгар, который смог с сотни шагов сбить сидящую на ветке дерева белку крохотным камушком и очень тем гордился до самой смерти. Принц Эрих, который смог обуздать алевтинского скакуна с самой горячей кровью на всей этой земле. Принцесса Кати, которая по красоте могла сравниться с дочерью Солнца… люди королевских кровей, величественные, но глупые и жестокие. Нетрудно тебе догадаться, что любимым их времяпрепровождением была охота.
Нет такого леса, который мог бы сравниться с этим лесом по количеству живности, и, если забрести достаточно глубоко, олени тут не прячутся за деревьями и колючим кустарником, а совершенно беззастенчиво пьют воду из ручьев и объедают мягкие листья травянистых растений. Здесь есть птицы тропической красоты, и жуки-носороги, и семейства зайцев в норах у корней деревьев, и волки, и мыши. Когда-то я беседовал с кентавром, но с тех пор прошло много времени, и я не знаю, остались ли он еще тут. В общем, в этом лесу были (и есть по сей день, надо отдать им должное) самые разнообразные звери. А что еще нужно охотнику?
В каждом сезоне короли и королевичи отыскивали правильное время для того, чтобы гоняться за тем или иным животным. Любили они подвешивать оленьи головы над своими каминами и дарить своим женам боа из лисьих хвостов – сомнительная, конечно, любовь, но на то они и королевская кровь. А принц Тиальд однажды убил из арбалета последнего единорога из здешних, но по неосторожности пощупал у него, еще у живого, хвост, и руки его навсегда обратились копытами – что, однако, не помешало ему продолжить королевскую линию, в конце концов приведшую к его правнуку, принцу Эриху.
Я не думаю, что когда-либо ты бывал в западной части этого леса, на самой окраине, где сосны и клены становятся реже и тоньше, а земля делает скат вниз и расстилается болотами с полосками сухой земли и оврагами. Не смотри на меня с обидой, ведь все дело в том, что туда не так-то просто попасть: бурлящая река отсекает ту землю от этой части леса, а если ты настолько удачлив, что пересекаешь эту реку, то дальше тебе приходится искать себе путь между низких и частых деревьев, чьи корни изгибаются высоко над землей. Ты спрашиваешь меня, зачем эта земля была так защищена?
Слышал ли ты что-либо о детях Солнца? Я уверен, что слышал. Возможно, даже видел своими глазами, как выезжают на утреннюю прогулку королевы и принцессы, и на плечах у них лежит шкурка, сверкающая так тепло и ярко, что смотреть без слез невозможно. Видишь ли, когда-то та земля, о которой я тебе сказал, и была населена детьми Солнца. Это были полулюди, полулисы, которые могли менять свое обличье с одного на другой. Пока они были людьми, я клянусь тебе, ты нигде не смог бы отыскать девушку более красивую, чем дочь Солнца, и юношу с более горячим и пламенным сердцем, чем Солнечный сын. Когда они оборачивались лисами, земля эта сияла так, точно туда свалилось само солнце, ведь мех детей Солнца был таким же ярким, как лучи их отца, и таким же теплым. А если такой лисе случалось бежать через лес, то всем казалось, что это занимается лесной пожар, и всполохи от ее солнечной шкурки ложились жаром на деревья и листья. Дети Солнца знали все созвездия наперечет и чтили Солнце – как своего отца, и Луну – как мать свою. Они ткали из соленой подсушенной травы одеяла и терли их о свою шерстку, чтобы такое одеяло хранило тепло весь сезон Холодов. О тайнах леса они ведали больше сов и любили его, как место-своего-сердца, Чи-Гоку – так называли они его на своем языке. Дети Солнца были счастливы, покуда жили в равновесии с Чи-Гоку, а Чи-Гоку давал им мед для крепкого сладкого напитка и лунное молоко – для лекарства от всех болезней.
И так дети Солнца жили бы вечно на той земле, и поколение сменялось бы поколением, как сменяется Солнце Луной, если бы королевские семьи не прознали про то, что есть в лесу лисы с мехом, блестящим лучше самого красивого золота, и девушки, такие красивые, что ни одна человеческая дочка, кроме, пожалуй, принцессы Кати, с ними не сравнится. И король Родгар, взяв с собой своего сына, отправился на поиски места, запасшись заранее едой и водой для них и овсом – для их лошадей. Они блуждали по лесу до глубокой ночи, и даже с наступлением темноты не прекратили поисков, а подожгли высеченной из огнива искрой сухую древесную лапку и, держа ее повыше, чтобы не пугались лошади, ехали дальше по чаще. К разгару следующего дня принц Эрих приметил вдали кипучую реку, которой не видел раньше, и попросил отца постеречь у ее берега своего коня, пока он проверит, что там, по другую сторону реки.
Как только принц нырнул в реку, течение унесло его так далеко, что король тотчас же потерял всякую надежду увидеть своего сына снова. Но принц зацепился за камни у днища реки и по ним добрался до противоположного берега, где вылез на землю и долго переводил дыхание, а потом, подав отцу знак, что с ним все в порядке, углубился в неизведанную еще часть леса.
Как могли встретить заблудшего путника дети Солнца, которые привыкли видеть в мире только добро? Они напоили его медовой брагой и дали сухую одежду, а потом сыновья Солнца играли ему на ивовых дудочках, а дочери Солнца пели свои самые любимые баллады. Принц уже приметил шерсть ярче золотых монет – на земле, и невиданную красоту здешних девушек – перед собой. Особенно ему приглянулась Лову, волосы у которой доставали до пят, а глаза смеялись медовыми искорками, и голос у нее был нежнее утренней птичьей песни, а доброта ее была такой бесстрашной, что однажды она выходила раненого медвежонка и сама потом отвела его ко взрослым медведям. Лову ткала самые теплые одеяла, и хотя пела она довольно тихо, принц Эрих мог услышать только ее голос. Только вот, глядя на нее, он невольно думал о том, сколько же можно выручить у торговцев за ее волосы и мех. Она, правда, и слышать ничего не хотела о том, чтобы покинуть эти земли.
Принц Эрих похитил Лову ночью следующего дня. Вернувшись к реке, он обо всем рассказал отцу, и отец подсказал ему, что если девушка отказывается сама идти в его объятья, ее всегда можно заставить, - на то он и принц, в конце-то концов. Голос у Лову был и без того тихий, да принц Эрих еще и зажимал ей рот пальцами, и никто не слышал, как ее утащили из дома; хотя я сейчас проговариваю это вслух и диву даюсь. Видимо, принц и вправду был очень хорош в охоте.
Он запер ее в просторной комнате своего замка, в одном из тех безликих помещений, которые неизменно пугают попавшего туда впервые своей отстраненностью. Он сказал, что женится на Лову, а пока дает ей неделю на то, чтобы она свыклась с мыслью о жизни в замке и позабыла своих родных. Но все это время Лову только плакала и не принимала ни еду, ни воду, которую ей предлагали. Она таяла на глазах, и служанки рассказывали, как у них разрывалось сердце, когда они проходили мимо запертой двери в комнату Солнечной дочери и слышали, как она тоненько и тихо плачет, как испуганный лисенок из тех, которых приносили в замок, чтобы готовить к лисьим боям. Принц за все это время ни разу не зашел ее проведать, а когда наступил седьмой день, день свадьбы, и к Лову пришли, чтобы нарядить ее в подвенечное платье, она была мертва, и кожа ее сделалась бледной, как лицо Луны, а волосы – тусклыми, как выцветшая трава.
Принц горевал недолго – ведь он знал, где в любой момент может достать девушку, столь же прекрасную. Король Родгар тем временем рассказал о Солнечной земле всем своим друзьям, и для детей Солнца начался настоящий ужас, ведь снова и снова объявлялись на их земле люди с арбалетами, луками и злыми сердцами. Они уводили дочерей Солнца, покуда те были в обличье девушек, и убивали стрелами всех, кто по случайности перекидывался в лису или лиса. Их встречали кубками, до краев наполненными медом, а однажды сама королева Белти, приехавшая поглядеть на чудо-людей, пожаловалась, что у ее младшей дочери тяжелая болезнь, и Солнечные дети дали ей немного лунного молока. Королева натирала им спину и грудь своей малышке, и очень скоро она выздоровела – а многим позже выросла в прекрасную Кати, известную на все королевство ценительницу золотых Солнечных шкурок. Короли и королевы, принцы и принцессы никогда не уходили с пустыми руками, и Солнечных детей становилось все меньше и меньше; а дочери Солнца, забранные в полон, погибали одна за другой, а шкурки Солнечных лис очень быстро гасли и темнели.
И однажды Ку-эй, очень старая и мудрая лисица, которая часто общалась с Чи-Гоку и передавала его мудрость детям Солнца, сказала:
- Люди Солнца, храни вас наш отец, нам пора уходить с этой земли.
Детям Солнца было трудно расстаться с Чи-Гоку и с этими местами, и Ку-эй всю ночь провела без сна, чтобы заполучить благословление Чи-Гоку на дальнюю дорогу, и очень скоро Солнечные люди собрали все, что у них было и оставили только черную от костров землю. Они убрались очень далеко, и Ку-эй раскурила над Солнечной землей ладанник с кленовым соком, чтобы сбить все запахи, так что ни одна королевская гончая не смогла потом напасть на их след. Короли с их женами, детьми и друзьями продолжали ездить на это место, но не могли отыскать ничего, кроме клочьев лисьей шерсти, длинных золотых волос и забитых землей дудочек. И скоро дети Солнца остались живы только в легендах и сказаниях, и прошлые охотники за редкостью посмеивались, разглаживая пальцами побуревшие трофейные шкурки, некогда сияющие, точно Солнце.
А дети Солнца стали жить на новой земле, и нашли там сладкие ягоды, которые наводили такой же сладкий сон, и Нари, преемница Ку-эй, сказала своему народу, что здешний лес готов стать их новым Чи-Гоку и давать им лунное молоко, и мед, и смолу, чтобы их жилища были прочнее. И так продолжалось до тех пор, пока один из сыновей Солнца, гуляя в окрестностях, не увидел крупного серого зайца, которых тут обычно водилось не так уж и много, и не погнался за ним. Сын Солнца летел быстрее западного ветра, но и заяц был быстр, да и, кроме того, он петлял так, что несколько раз Солнечный лис чуть было не сбивался со следа. И когда лис уже готов был защелкнуть зубы на шее зайца, он вдруг понял с ужасом, что заяц вывел его не просто на старые земли – но далеко за них, туда, где проезжал уже внук принца Эриха со своей свитой и сворой собак, лучших охотничьих собак во всем королевстве. Гончие нынешнего королевича взвились океанскими волнами и кинулись на сына Солнца, и тот, позабыв о зайце, принялся удирать так быстро, как только мог, а в спину ему стучал топот копыт королевских скакунов и оглушительный песий лай… И Солнечный сын думать мог только о том, куда он может увести принца с его сворой, чтобы тот никогда не нашел ни его семью, ни его друзей, никого из его племени.
У этой истории пока еще нет конца, сынок, но я искренне надеюсь, что все обернется как можно лучше для нас и нашего Чи-Гоку, для моей любимой и для моих детей. Я глубоко благодарю тебя за то, что ты дал перевести мне дух в корнях твоего дерева, пока мои преследователи заплутали в чаще – хоть я и отсюда слышу их возбужденные голоса. Но сейчас мне надо показаться им на глаза и увести, прогнать еще дальше, может быть, так далеко, чтобы они потерялись и никогда не смогли найти дорогу домой.
Молись Солнцу и Луне, друг мой, потому что они – отец и мать твои. Молись Ветрам, сначала Западному, а потом Восточному – потому что они знают все, что существует на белом свете, и даже больше, и кто, как не они, поделятся с тобой этой мудростью? Молись Земле, потому что она есть бесконечность, и Воде, потому что она есть жизнь. Молись за свою жизнь и жизнь тех, кто тебе дорог.
И пусть хранит тебя Чи-Гоку.
URL записи
___26.08.2011 в 14:11
Пишет dakota.):в ее песнях всегда есть Вдохновение
и поэтому мне захотелось рассказать вам одну историю...
Слушай меня, сынок, и слушай внимательно, потому что времени у меня немного на то, чтобы рассказать тебе историю, которая блохами вгрызается в мои кости и колючками пьет мою кровь; а я ведь всегда верил в то, что нету силы более ценной, чем слова, - и избавление от слов поможет мне избавиться от тяжести.
Ты же знаешь о том, что к северу отсюда воздвигнут королевский замок; замков такой мощи и красоты никто, наверное, раньше и не видел, и хотя я никогда не смотрел на него своими глазами, по одним рассказам чуется, что это что-то действительно величественное. Слыхал когда-нибудь о людях, которые там живут? Сплошь поколения королевских семей с прислугой. Королева Белти с волосами такими черными, что будут темнее ночи на озере, и такими гладкими, что в них можно разглядеть очертания своего лица. Король Родгар, который смог с сотни шагов сбить сидящую на ветке дерева белку крохотным камушком и очень тем гордился до самой смерти. Принц Эрих, который смог обуздать алевтинского скакуна с самой горячей кровью на всей этой земле. Принцесса Кати, которая по красоте могла сравниться с дочерью Солнца… люди королевских кровей, величественные, но глупые и жестокие. Нетрудно тебе догадаться, что любимым их времяпрепровождением была охота.
Нет такого леса, который мог бы сравниться с этим лесом по количеству живности, и, если забрести достаточно глубоко, олени тут не прячутся за деревьями и колючим кустарником, а совершенно беззастенчиво пьют воду из ручьев и объедают мягкие листья травянистых растений. Здесь есть птицы тропической красоты, и жуки-носороги, и семейства зайцев в норах у корней деревьев, и волки, и мыши. Когда-то я беседовал с кентавром, но с тех пор прошло много времени, и я не знаю, остались ли он еще тут. В общем, в этом лесу были (и есть по сей день, надо отдать им должное) самые разнообразные звери. А что еще нужно охотнику?
В каждом сезоне короли и королевичи отыскивали правильное время для того, чтобы гоняться за тем или иным животным. Любили они подвешивать оленьи головы над своими каминами и дарить своим женам боа из лисьих хвостов – сомнительная, конечно, любовь, но на то они и королевская кровь. А принц Тиальд однажды убил из арбалета последнего единорога из здешних, но по неосторожности пощупал у него, еще у живого, хвост, и руки его навсегда обратились копытами – что, однако, не помешало ему продолжить королевскую линию, в конце концов приведшую к его правнуку, принцу Эриху.
Я не думаю, что когда-либо ты бывал в западной части этого леса, на самой окраине, где сосны и клены становятся реже и тоньше, а земля делает скат вниз и расстилается болотами с полосками сухой земли и оврагами. Не смотри на меня с обидой, ведь все дело в том, что туда не так-то просто попасть: бурлящая река отсекает ту землю от этой части леса, а если ты настолько удачлив, что пересекаешь эту реку, то дальше тебе приходится искать себе путь между низких и частых деревьев, чьи корни изгибаются высоко над землей. Ты спрашиваешь меня, зачем эта земля была так защищена?
Слышал ли ты что-либо о детях Солнца? Я уверен, что слышал. Возможно, даже видел своими глазами, как выезжают на утреннюю прогулку королевы и принцессы, и на плечах у них лежит шкурка, сверкающая так тепло и ярко, что смотреть без слез невозможно. Видишь ли, когда-то та земля, о которой я тебе сказал, и была населена детьми Солнца. Это были полулюди, полулисы, которые могли менять свое обличье с одного на другой. Пока они были людьми, я клянусь тебе, ты нигде не смог бы отыскать девушку более красивую, чем дочь Солнца, и юношу с более горячим и пламенным сердцем, чем Солнечный сын. Когда они оборачивались лисами, земля эта сияла так, точно туда свалилось само солнце, ведь мех детей Солнца был таким же ярким, как лучи их отца, и таким же теплым. А если такой лисе случалось бежать через лес, то всем казалось, что это занимается лесной пожар, и всполохи от ее солнечной шкурки ложились жаром на деревья и листья. Дети Солнца знали все созвездия наперечет и чтили Солнце – как своего отца, и Луну – как мать свою. Они ткали из соленой подсушенной травы одеяла и терли их о свою шерстку, чтобы такое одеяло хранило тепло весь сезон Холодов. О тайнах леса они ведали больше сов и любили его, как место-своего-сердца, Чи-Гоку – так называли они его на своем языке. Дети Солнца были счастливы, покуда жили в равновесии с Чи-Гоку, а Чи-Гоку давал им мед для крепкого сладкого напитка и лунное молоко – для лекарства от всех болезней.
И так дети Солнца жили бы вечно на той земле, и поколение сменялось бы поколением, как сменяется Солнце Луной, если бы королевские семьи не прознали про то, что есть в лесу лисы с мехом, блестящим лучше самого красивого золота, и девушки, такие красивые, что ни одна человеческая дочка, кроме, пожалуй, принцессы Кати, с ними не сравнится. И король Родгар, взяв с собой своего сына, отправился на поиски места, запасшись заранее едой и водой для них и овсом – для их лошадей. Они блуждали по лесу до глубокой ночи, и даже с наступлением темноты не прекратили поисков, а подожгли высеченной из огнива искрой сухую древесную лапку и, держа ее повыше, чтобы не пугались лошади, ехали дальше по чаще. К разгару следующего дня принц Эрих приметил вдали кипучую реку, которой не видел раньше, и попросил отца постеречь у ее берега своего коня, пока он проверит, что там, по другую сторону реки.
Как только принц нырнул в реку, течение унесло его так далеко, что король тотчас же потерял всякую надежду увидеть своего сына снова. Но принц зацепился за камни у днища реки и по ним добрался до противоположного берега, где вылез на землю и долго переводил дыхание, а потом, подав отцу знак, что с ним все в порядке, углубился в неизведанную еще часть леса.
Как могли встретить заблудшего путника дети Солнца, которые привыкли видеть в мире только добро? Они напоили его медовой брагой и дали сухую одежду, а потом сыновья Солнца играли ему на ивовых дудочках, а дочери Солнца пели свои самые любимые баллады. Принц уже приметил шерсть ярче золотых монет – на земле, и невиданную красоту здешних девушек – перед собой. Особенно ему приглянулась Лову, волосы у которой доставали до пят, а глаза смеялись медовыми искорками, и голос у нее был нежнее утренней птичьей песни, а доброта ее была такой бесстрашной, что однажды она выходила раненого медвежонка и сама потом отвела его ко взрослым медведям. Лову ткала самые теплые одеяла, и хотя пела она довольно тихо, принц Эрих мог услышать только ее голос. Только вот, глядя на нее, он невольно думал о том, сколько же можно выручить у торговцев за ее волосы и мех. Она, правда, и слышать ничего не хотела о том, чтобы покинуть эти земли.
Принц Эрих похитил Лову ночью следующего дня. Вернувшись к реке, он обо всем рассказал отцу, и отец подсказал ему, что если девушка отказывается сама идти в его объятья, ее всегда можно заставить, - на то он и принц, в конце-то концов. Голос у Лову был и без того тихий, да принц Эрих еще и зажимал ей рот пальцами, и никто не слышал, как ее утащили из дома; хотя я сейчас проговариваю это вслух и диву даюсь. Видимо, принц и вправду был очень хорош в охоте.
Он запер ее в просторной комнате своего замка, в одном из тех безликих помещений, которые неизменно пугают попавшего туда впервые своей отстраненностью. Он сказал, что женится на Лову, а пока дает ей неделю на то, чтобы она свыклась с мыслью о жизни в замке и позабыла своих родных. Но все это время Лову только плакала и не принимала ни еду, ни воду, которую ей предлагали. Она таяла на глазах, и служанки рассказывали, как у них разрывалось сердце, когда они проходили мимо запертой двери в комнату Солнечной дочери и слышали, как она тоненько и тихо плачет, как испуганный лисенок из тех, которых приносили в замок, чтобы готовить к лисьим боям. Принц за все это время ни разу не зашел ее проведать, а когда наступил седьмой день, день свадьбы, и к Лову пришли, чтобы нарядить ее в подвенечное платье, она была мертва, и кожа ее сделалась бледной, как лицо Луны, а волосы – тусклыми, как выцветшая трава.
Принц горевал недолго – ведь он знал, где в любой момент может достать девушку, столь же прекрасную. Король Родгар тем временем рассказал о Солнечной земле всем своим друзьям, и для детей Солнца начался настоящий ужас, ведь снова и снова объявлялись на их земле люди с арбалетами, луками и злыми сердцами. Они уводили дочерей Солнца, покуда те были в обличье девушек, и убивали стрелами всех, кто по случайности перекидывался в лису или лиса. Их встречали кубками, до краев наполненными медом, а однажды сама королева Белти, приехавшая поглядеть на чудо-людей, пожаловалась, что у ее младшей дочери тяжелая болезнь, и Солнечные дети дали ей немного лунного молока. Королева натирала им спину и грудь своей малышке, и очень скоро она выздоровела – а многим позже выросла в прекрасную Кати, известную на все королевство ценительницу золотых Солнечных шкурок. Короли и королевы, принцы и принцессы никогда не уходили с пустыми руками, и Солнечных детей становилось все меньше и меньше; а дочери Солнца, забранные в полон, погибали одна за другой, а шкурки Солнечных лис очень быстро гасли и темнели.
И однажды Ку-эй, очень старая и мудрая лисица, которая часто общалась с Чи-Гоку и передавала его мудрость детям Солнца, сказала:
- Люди Солнца, храни вас наш отец, нам пора уходить с этой земли.
Детям Солнца было трудно расстаться с Чи-Гоку и с этими местами, и Ку-эй всю ночь провела без сна, чтобы заполучить благословление Чи-Гоку на дальнюю дорогу, и очень скоро Солнечные люди собрали все, что у них было и оставили только черную от костров землю. Они убрались очень далеко, и Ку-эй раскурила над Солнечной землей ладанник с кленовым соком, чтобы сбить все запахи, так что ни одна королевская гончая не смогла потом напасть на их след. Короли с их женами, детьми и друзьями продолжали ездить на это место, но не могли отыскать ничего, кроме клочьев лисьей шерсти, длинных золотых волос и забитых землей дудочек. И скоро дети Солнца остались живы только в легендах и сказаниях, и прошлые охотники за редкостью посмеивались, разглаживая пальцами побуревшие трофейные шкурки, некогда сияющие, точно Солнце.
А дети Солнца стали жить на новой земле, и нашли там сладкие ягоды, которые наводили такой же сладкий сон, и Нари, преемница Ку-эй, сказала своему народу, что здешний лес готов стать их новым Чи-Гоку и давать им лунное молоко, и мед, и смолу, чтобы их жилища были прочнее. И так продолжалось до тех пор, пока один из сыновей Солнца, гуляя в окрестностях, не увидел крупного серого зайца, которых тут обычно водилось не так уж и много, и не погнался за ним. Сын Солнца летел быстрее западного ветра, но и заяц был быстр, да и, кроме того, он петлял так, что несколько раз Солнечный лис чуть было не сбивался со следа. И когда лис уже готов был защелкнуть зубы на шее зайца, он вдруг понял с ужасом, что заяц вывел его не просто на старые земли – но далеко за них, туда, где проезжал уже внук принца Эриха со своей свитой и сворой собак, лучших охотничьих собак во всем королевстве. Гончие нынешнего королевича взвились океанскими волнами и кинулись на сына Солнца, и тот, позабыв о зайце, принялся удирать так быстро, как только мог, а в спину ему стучал топот копыт королевских скакунов и оглушительный песий лай… И Солнечный сын думать мог только о том, куда он может увести принца с его сворой, чтобы тот никогда не нашел ни его семью, ни его друзей, никого из его племени.
У этой истории пока еще нет конца, сынок, но я искренне надеюсь, что все обернется как можно лучше для нас и нашего Чи-Гоку, для моей любимой и для моих детей. Я глубоко благодарю тебя за то, что ты дал перевести мне дух в корнях твоего дерева, пока мои преследователи заплутали в чаще – хоть я и отсюда слышу их возбужденные голоса. Но сейчас мне надо показаться им на глаза и увести, прогнать еще дальше, может быть, так далеко, чтобы они потерялись и никогда не смогли найти дорогу домой.
Молись Солнцу и Луне, друг мой, потому что они – отец и мать твои. Молись Ветрам, сначала Западному, а потом Восточному – потому что они знают все, что существует на белом свете, и даже больше, и кто, как не они, поделятся с тобой этой мудростью? Молись Земле, потому что она есть бесконечность, и Воде, потому что она есть жизнь. Молись за свою жизнь и жизнь тех, кто тебе дорог.
И пусть хранит тебя Чи-Гоку.
@темы: ja-a-a *u*, очаровательная писанина, ♥ de koolmees & de beer ♥